Сто тысяч франков в награду - Жюль Лермина

Затем в ее голосе послышалось опасение:

— Кто эти люди в масках? Что им нужно? Выстрел! О боже мой! Это убийство! Но кто это сделал? Они меня схватили и куда-то тащат! Я узнаю вас, господин Губерт де Ружетер! Эти люди служат орудием вашей низкой страсти! Подлец! Негодяй! Для вас нет ничего святого! Я же жена вашего дяди, графа Керу!

От волнения женщина без чувств упала на диван. Дьявольская улыбка показалась на лице Гарри. Что для него теперь больная? Она рассказала ему все, и теперь он мог назначить любую цену за сохранение тайны. Нужно было действовать.

Тайна графини Керу раскрылась. Она была жива. Лишившись чувств из-за сильных переживаний, Элен нуждалась теперь только в покое. В таком состоянии она могла пробыть еще несколько часов. Следовательно, в распоряжении Гарри было достаточно времени. Приподняв графиню, он устроил ее так, как она лежала прежде. Затем доктор тихо подкрался к двери, желая убедиться в том, что никто его не подслушал. Все было тихо и спокойно. Губерт сдержал слово. Гарри спустился вниз и вошел в ту комнату, где его с нетерпением ожидали.

— Ну что, доктор? Вы можете ее спасти? — вскрикнул молодой человек, кидаясь навстречу Гарри.

— Надеюсь, но не без помощи Господа, который видит все, господин Губерт де Ружетер, — проговорил доктор, намеренно выделив последние слова.

Пораженный, Губерт молча отступил назад. Казалось, он чего-то ждал.

— Да, я понимаю, что вы должны быть очень удивлены, — хладнокровно продолжал Гарри. — Вы представились мне именем, которое вовсе не принадлежит вам. Я знаю, что вы — виконт Губерт де Ружетер, племянник графа Керу, и что женщина, которой вы завладели, — жена вашего дяди. Если вам угодно это оспорить, то нужно представить какие-нибудь доказательства противного.

Губерт медленно отступал назад. В пристальном взгляде доктора он прочел твердую волю и непреклонную решимость. Что за незнакомец вдруг стал ему поперек дороги? Гарри с гордо поднятой головой продолжал:

— Вы смотрите на меня, виконт, и улыбаетесь. Я это понимаю. Однако вы не должны сомневаться в том, что я, как ученый, мог заключить, что было совершено преступление и что задумали его вы.

Губерт, пытаясь подавить волнение, продолжал хранить молчание, крепко сжимая руки. Он понял, что находится теперь во власти постороннего человека. Молодой человек думал, что заполучил слепое орудие, способное привести его к цели, но вдруг оказалось, что перед ним обвинитель, а может, и человек, который на него донесет.

Время утекало, нужно было на что-то решаться. Ружетер слишком далеко зашел, чтобы остановиться перед таким препятствием. Он опустил руку в карман, и через секунду дуло пистолета уже холодило висок Гарри, но тот не смутился.

— Вы хотите меня убить, господин Ружетер? — поинтересовался он совершенно бесстрастно.

— Когда я встречаю на дороге ядовитую змею, то стремлюсь сразу избавиться от нее, — процедил сквозь зубы Губерт.

— Не очень приятное сравнение, господин виконт, — проговорил доктор. — Убейте же меня, если думаете, что отделаетесь таким образом от всех проблем. Остается узнать, — прибавил он равнодушно, — не выгоднее ли будет договориться?

Этот флегматичный ответ подействовал на виконта де Ружетера словно ледяной душ, и он опустил пистолет.

— Договориться? — повторил он. — Что вы хотите сказать?

Воплощение невозмутимости, Гарри опустился на кресло, жестом пригласив виконта последовать его примеру.

— Для начала выслушайте меня.

Ружетер, еще не вполне овладевший собой, тут же прервал доктора:

— Я поражен вашим хладнокровием, но не рассчитывайте на мое доверие и снисхождение. Если через пять минут я не получу от вас вразумительного объяснения, то размозжу вам череп.

— Хорошо, — согласился Гарри. — Но если вы это сделаете, то напрасно возьмете на свою душу грех преступления, поверьте мне. Вы должны понимать, я уже давно знаю, что вас зовут Губертом де Ружетером и что вы преступным путем похитили жену вашего дяди графа Керу.

Гарри блефовал. Но он принадлежал к числу людей, которым не составляет большого труда соврать, особенно если это может принести какую-нибудь выгоду.

— Итак… — сказал Ружетер.

— Итак, — продолжал Гарри, — имею честь предупредить вас, что, прежде чем идти сегодня к вам, я передал одному поверенному запечатанный конверт с подробным описанием всего, что мне известно. Если к десяти часам утра я не вернусь, он отдаст его в полицейскую префектуру.

«Старое избитое средство», — подумает читатель, однако Губерт де Ружетер принял эти слова за чистую монету и положил пистолет на камин.

— Нелишняя предосторожность, но чего вы от меня хотите?

Успокоенный и уверенный в своей силе, доктор закинул ногу на ногу и объяснил:

— Вы принадлежите к тому привилегированному классу общества, в котором дети богаты с колыбели. Я же, напротив, принадлежу к другому классу, где родятся нищими и остаются такими на всю жизнь, если с помощью науки не открывают секрет, благодаря которому можно достичь всего. Итак, господин виконт, я только науке обязан тем, что раскрыл вашу игру. Во имя нее я и требую расчета…

Говоря все это, доктор, встал и начал расхаживать по комнате. Приблизившись к камину, он взял пистолет и, прежде чем Губерт успел ему помешать, разрядил его, а затем положил на прежнее место.

— Теперь, — продолжал он, — когда наши шансы уравнены, не угодно ли вам вернуться к нашей беседе?

Ружетеру оставалось только согласиться, однако он сказал:

— Доктор, я не могу и не хочу понимать смысла ваших загадочных слов. Посмотрите мне в лицо и спросите себя, похож ли я на того, кто остановится в шаге от задуманного? Если бы я был уверен, что за вашими словами скрывается какая-нибудь угроза, я бы без всякого оружия вот этими самыми руками уже задушил бы вас.

Вся низость скрытной и мстительной души отразилась в этот момент на лице Губерта.

— Пожалуйста, не сердитесь, — спокойно ответил Гарри. — Мы говорим о деле. Такие люди, как мы с вами, не опускаются до драки. К тому же, — прибавил он, засучив рукав и обнажив сильную, мускулистую руку, — я думаю, что сила будет не на вашей стороне, следовательно, я продолжаю. Вы, виконт, замешаны в неприятном деле. Его подробности мне неизвестны, но я знаю главное: женщина, которая участвует в этом доме, — графиня Керу, а ее муж, граф Керу, — ваш дядя. Вы похитили ее и отравили таким веществом, которое лишило ее способности мыслить.

Губерт отрицательно покачал головой.

— Если не вы сами, то один из ваших сообщников, однако оставим это. Теперь к этой женщине вернулось сознание, она выдала вас и обвинила в похищении. Я слышал ее признание, и вы догадываетесь, виконт, к чему меня обязывает такое открытие.

Ни один мускул не дрогнул на лице Губерта.

— Мой долг состоит в том, чтобы, покинув этот дом, отправиться к представителю судебной власти и заявить о тайне, которая мне стала известна.

— И почему же вы не поступаете так, как вам велит долг? — спросил Ружетер таким тоном, в котором слышалось пренебрежение к опасности.

Гарри улыбнулся:

— Почему? Боже мой! Неужели вы не догадываетесь, виконт? Потому что я беден, а вы — богаты. Мне стоит сказать только слово, чтобы вас погубить, но вы, в свою очередь, легко можете заставить меня молчать.

— Иными словами, — с горечью проговорил Ружетер, — вы предлагаете мне купить ваше молчание. Вы меня шантажируете.

Гарри, кивнув, ответил:

— Вы совершенно верно выразились.

— И отлично, — сказал Ружетер с явным презрением. — Вот что называется играть в открытую. Вы помните наши условия о лечении больной?

— Десять тысяч франков. Я совершенно уверен, что эту сумму я уже заслужил и могу считать своей.

— Я согласен. В какую сумму вы оцениваете свое молчание?

— Сто тысяч франков.

— Сто тысяч франков! — вскрикнул Губерт, переменившись в лице. — И где, по-вашему, я должен раздобыть такие деньги?

— Это ваше дело.

— А если я их не найду?

— Я вас выдам.

— Прежде всего, — сказал Губерт, — мне нужны доказательства того, что эта дама, которую вы называете графиней Керу, действительно находится вне опасности.

— Я отвечаю за это.

— Но доказательства?

— Ничего не может быть проще, следуйте за мной. Только знайте, что графиня Керу помнит все. Приготовьтесь к встрече с женщиной, которую вы отравили и похитили.

— Пойдемте проверим, — настаивал Губерт де Ружетер.

Но в ту минуту, когда они собрались подняться наверх, раздались сильные удары в дверь. Ружетер стремглав бросился к окну, которое располагалось над входной дверью, и в темноте едва смог различить силуэты двух людей, неистово ломившихся в дом. Один из них был необыкновенно худощав и высок. Другой — поменьше, но крепко сложен.